Журнал "Перио Ай Кью", Выпуск 26 (2015г)

Цель данного исследования заключалась в анализе частоты перфорации слизистой оболочки (мембраны) верхнечелюстной пазухи при проведении синус-лифтинга (СЛ) и оценке возможных факторов риска. 

Материалы и методы. 77 случаев СЛ через латеральный доступ были оценены ретроспективно. Клинические и рентгенологические параметры, потенциально влияющие на риск перфорации мембраны верхнечелюстной пазухи, были оценены и разделены на факторы, связанные с пациентом (возраст, пол, курение); факторы, связанные с операцией (тип хирургического доступа, сторона, число единиц, участков, методика остеотомии), и факторы, связанные с верхнечелюстной пазухой (наличие и высота перегородки, высота остаточного альвеолярного гребня, толщина латеральной стенки, ширина, толщина и состояние мембраны). 

Результаты. На различие в частоте перфораций, как минимум в 10 %, влияли следующие факторы: пациенты-курильщики (46,2 %) против некурящих (23,4 %), одномоментная имплантация (32 %) против поэтапной (18,5 %), смешанные участки установки в области премоляров и моляров (41,2 %) против участков только в области премоляров (16,7 %) или только моляров (26,2 %), наличие перегородок (42,9 %) против их отсутствия (23,8 %), минимальная высота остаточного альвеолярного гребня ≤ 4 мм (34,2 %) против > 4 мм (20,5 %). Эти же параметры, за исключением минимальной высоты остаточного альвеолярного гребня, продемонстрировали отношение рисков, превышающее значение 2. При этом ни одно из сравнений не достигло уровня статистической достоверности. 

Выводы. В данном исследовании не выявлен ни один фактор, статистически достоверно повышающий риск перфорации мембраны верхнечелюстной пазухи при проведении СЛ через латеральный доступ.

Цель данного двойного слепого рандомизированного клинического исследования заключается в сравнении в параллельных группах эффективности двух методик увеличения высоты кости в области имплантации с использованием гранулированного костного аутогенного трансплантата спустя 6 лет после нагрузки. 

Материалы и методы. Исследование проводилось в частном центре в Италии с апреля 2004 г. по декабрь 2011 г. В данное исследование были включены пациенты, которым было показано увеличение высоты костной ткани в сочетании с установкой одного или нескольких имплантатов. Пациенты были рандомизированы для установки резорбируемых коллагеновых мембран, поддерживаемых пластинами для остеосинтеза (исследуемая группа) или нерезорбируемых мембран из политетрафторэтилена высокой плотности с титановым усилением (ПТФЭ-УТ) (контрольная группа). Критерии оценки результатов – рентгенологические изменения уровня кости в области установки имплантата, несостоятельность имплантата и осложнения – оценивались спустя 6 лет после нагрузки. Рандомизацию выполняли на компьютере, порядок распределения «скрывался» с помощью последовательно пронумерованных непрозрачных запечатанных конвертов. Пациенты и специалист, интерпретирующий рентгенологические данные, были не осведомлены о принадлежности пациентов к какой-либо группе. 

Результаты. Рандомизацию прошли 22 пациента: 11 были включены в группу резорбируемых мембран и 11 – в группу нерезорбируемых мембран (контрольную группу). Из контрольной группы выбыл один пациент. Средний уровень костной ткани спустя 6 лет после хирургического вмешательства составил 1,33 мм в группе резорбируемых мембран и 1 мм в группе нерезорбируемых мембран. Скорректированное различие изменений костной ткани между группами составило 0,15 мм (95 %-ный доверительный интервал: –0,39–0,69; P = 0,5713). После нагрузки не наблюдалось случаев несостоятельности имплантата или возникновения осложнений. 

Выводы. В рамках данного двойного слепого рандомизированного клинического исследования не было установлено различий между результатами использования резорбируемых и нерезорбируемых мембран для увеличения высоты альвеолярного отростка при одномоментной установке имплантата.

Цель данного ретроспективного исследования заключается в анализе эффективности увеличения высоты альвеолярного гребня с помощью комбинированного трансплантата, состоящего из рекомбинантного человеческого костного морфогенетического белка-2 (рч-КМБ-2) и гранул минерализованного аллогенного костного материала, зафиксированного в оптимальном положении с помощью титановой сетки. 

Материалы и методы. Четыре американские специализированные клиники предоставили данные пациентов, которым требовалась имплантация с предварительным увеличением высоты альвеолярного гребня с использованием пропитанной рч-КМБ-2 резорбируемой коллагеновой губки и аллогенного костного материала. Количество новообразованной костной ткани оценивали по изображениям конусно-лучевой компьютерной томографии (КЛКТ).

Результаты. 15-ти пациентам провели 16 вмешательств по увеличению высоты альвеолярного гребня. Высота костного гребня увеличилась на 4,4–16,3 мм (в среднем 8,53 мм). У всех пациентов качество и количество костной ткани достаточно для имплантации. Всего установили 40 имплантатов минимум через 6 мес после вмешательства. После успешной остеоинтеграции все имплантаты использовали в качестве опоры для ортопедических конструкций. 

Выводы. Использование пропитанной рч-КМБ-2 резорбируемой коллагеновой губки в комбинации с минерализованным аллогенным костным материалом, фиксируемых с помощью титановой сетки, позволяет существенно увеличить высоту альвеолярного гребня и создать оптимальные условия для последующей имплантации.

Цель данного клинического проспективного когортного исследования заключается в оценке влияния поддерживающего наружно-внутреннего шва (ПНВШ) на снижение краевого натяжения лоскута после костной пластики в области верхней челюсти и на улучшение заживления раны первичным натяжением. 

Материалы и методы. В данное исследование были включены 20 пациентов с частичной адентией, которым была показана костная пластика [методами направленной костной регенерации (НКР) или пересадки аутогенного костного блока (ПАКБ)] одномоментно с установкой имплантатов или до нее. Натяжение лоскута измеряли динамометром с ценой деления в 1 г. Регистрировали усилие, необходимое для перемещения вестибулярного перемещаемого лоскута к краю нёбного неперемещаемого лоскута. Натяжение лоскута регистрировали после выполнения послабляющего разреза по надкостнице перед наложением каких-либо швов (временнáя точка Т1) и после наложения ПНВШ (временнáя точка T2). Итоговую адаптацию краев лоскута выполняли с помощью горизонтальных матрацных швов и простых узловых швов. Мониторинг заживления раны проводили спустя одну неделю, 2, 4 и 16 недель и классифицировали как «достижение заживления первичным натяжением» или «скомпрометированный результат» при наличии щелевидных дефектов или некроза краев лоскутов. 

Результаты. Среднее натяжение лоскута, измеренное во временнóй точке T1, составило (32,9 ± 7,7) г. После наложения ПНВШ среднее натяжение краев лоскута снижалось до (4,1 ± 1,5) г. Натяжение краев лоскута снижалось на 87,6 % по сравнению с исходным. Заживление операционных ран у пациентов протекало без особенностей, осложнений в виде щелевидных дефектов или некроза краев лоскута отмечено не было. 

Выводы. Применение ПНВШ снижало натяжение краев лоскутов и играло определяющую роль в достижении заживления операционных ран первичным натяжением. При пассивном ушивании раны (натяжение < 5 г) отмечено, что выбор метода костной пластики (НКР или пересадка аутогенного костного блока) не оказывал влияния на качество заживления раны.

Цель данного исследования заключалась в проверке чувствительности резонансно-частотного анализа для определения ранней несостоятельности имплантации. 

Материалы и методы. Была проведена ретроспективная оценка 3786 имплантатов, установленных в период с июня 2007 г. по январь 2013 г. Всего 20 имплантатов (у 20 пациентов), установленных в нативную кость, оказались несостоятельными до нагружения. Для этих 20 имплантатов были взяты как исходные (немедленно после установки), так и отсроченные (спустя 4 мес после установки) значения коэффициентов стабильности имплантата (КСИ). Для установления взаимоотношений между значениями КСИ и ранней несостоятельностью имплантатов использованы методы линейной регрессии, логистической регрессии и таблицы двунаправленной случайной выборки. 

Результаты. Значения КСИ, полученные непосредственно после установки имплантатов, характеризовались достоверной связью с их ранней несостоятельностью [отношение вероятностей (ОВ) = 4,27]. Кроме того, результаты второго регрессионного метода показали достоверную взаимосвязь между КСИ при отсроченном измерении и несостоятельностью имплантата (ОВ = 9,20). Для КСИ при непосредственном измерении получено 73,7 % правильных классификаций за счет 55 % неправильных классификаций в отношении несостоятельности имплантата. При этом при отсроченной оценке КСИ получено 86,2 % правильных классификаций за счет предположения, что все имплантаты будут состоятельны. 

Выводы. Данное исследование продемонстрировало, что значения КСИ не являются надежным критерием в прогнозировании ранней несостоятельности имплантатов. Кроме того, необходимо определение действительных пороговых значений КСИ для определения различий между успешной имплантацией и ранней несостоятельностью имплантатов.

Цель данного трансляционного исследования заключается в изучении роли CD34+ клеток из костного мозга в среде, включающей в себя костные клетки-предшественницы, адгезивные молекулы плазмоцитов костного мозга, рекомбинантный человеческий костный морфогенетический белок (рчКМБ) и матрикс из измельченной губчатой аллогенной кости, в клинической регенерации функционально применимой кости при реконструктивных операциях челюстно-лицевой области. В контексте современных данных пересмотрены представления о роли кроветворных и мезенхимальных клеток в регенерации обширных костных дефектов нижней челюсти. 

Материалы и методы. Пациенты с дефектами нижней челюсти протяженностью 6–8 см и сохранением проксимального и дистального сегментов были произвольно распределены на две группы. Группа А получала in situ тканевый трансплантат, содержащий (54 ± 38) CD34+ клеток/мл, а также (54 ± 38) CD44+, CD90+ и CD105+ клеток/мл вместе с рчКМБ-2 в рассасывающейся коллагеновой губке (1 мг/см дефекта) и измельченной губчатой аллогенной кости. Группа В получала тот же трансплантат, но концентрация CD34+ клеток в нем составляла (1012 ± 752) клеток/мл. Проведена клиническая оценка результатов, рентгенологическая плотность кости измерялась в единицах Хаунсфилда (ЕХ), образцы подвергались гистоморфометрическому анализу. 

Результаты. В исследовании приняли участие 34 пациента (22 мужчины и 12 женщин; средний возраст – 57 лет). Первичный критерий регенерации зрелой кости был достигнут у восьми из 20 пациентов группы А (40 %) и у всех пациентов (100 %) группы В. Содержание CD34+ клеток, превышающее 200 клеток/мл, ассоциировалось с достижением первичного критерия. Плотность кости в группе А (424 ± 115 ЕХ) была выше, чем в группе B (731 ± 98 ЕХ). Группа А продемонстрировала среднюю площадь губчатой кости (36 ± 10) % против (67 ± 13) % для группы B. 

Выводы. CD34+ клетки при регенерации кости функционируют как центральные сигнальные клетки для мезенхимальных стволовых клеток и костных клеток-предшественниц. Механизм действия поддерживаемых костным мозгом трансплантатов требует полной среды для восстановления обширных объемов функционально активной кости. CD34+ клетки в концентрации, как минимум, 200 клеток/мл в комбинированных трансплантатах непосредственно коррелируют с клинически успешной регенерацией кости.

Цель данного исследования заключалась в составлении клинического алгоритма для правильного расположения имплантата при его немедленной установке в переднем участке верхней челюсти. 

Материалы и методы. Оценивались компьютерные томограммы (КТ) 250 пациентов (125 мужчин, 125 женщин; средний возраст 49,5 года), на основании чего варианты расположения корней центральных резцов верхней челюсти в сагиттальном направлении относительно зубных альвеол были классифицированы как щечные (Щ), медиальные (М) или нёбные (Н). Затем на основании выводов из классификации был сформулирован клинический алгоритм. Во втором исследовании обоснованность клинического алгоритма была подтверждена анализом КТ. Вначале с помощью анатомических ориентиров мягких тканей нёба определили опорную линию. Затем создали виртуальный прямоугольник, обозначающий зубной имплантат, который накладывался на изображение КТ, чтобы отобразить в символической форме пространство, в которое должен быть установлен зубной имплантат. В соответствии с алгоритмом на изображение была помещена прямоугольная рамка. Содержимое рамки на изображении было тщательно оценено для обнаружения возможности перфорации вестибулярной кортикальной пластинки кости. Расположение начальной точки доступа для сверления на соответствующей коронке определяли путем продления продольной оси рамки в направлении коронки. 

Результаты. Из 250 образцов 94,0 % было отнесено к типу Щ. Типы М и Н встречались на 5,6 % и 0,4 % образцов соответственно. На 82,0 % образцов рамка была расположена безопасно и не соприкасалась с вестибулярной или оральной кортикальными пластинками альвеолы. Более того, если рамка обозначала конический имплантат с диаметром в апикальной части 3,5 мм, на 98,8 % образцов рамка была расположена безопасно относительно альвеолы. Продольная ось рамки пересекала соответствующую коронку у режущего края резца в 54,4 % случаев. Она пересекала губную поверхность и пришеечную область коронки в 42,0 % и 3,6 % случаев соответственно.

Выводы. Корень центрального резца верхней челюсти имеет склонность к отклонению в вестибулярном направлении внутри альвеолы. Результаты анализа КТ подтвердили, что клинический алгоритм заслуживает доверия как справочный материал по немедленной установке имплантата.

Цель исследования заключалась в изучении эффективности методики использования свободного жирового трансплантата (СЖТ), получаемого из жирового тела щеки (ЖТЩ), для увеличения объема прикрепленной десны и обеспечения заживления мягких тканей первичным натяжением одномоментно с костной пластикой. 

Материалы и методы. В исследовании принимали участие пациенты со средней и выраженной степенью атрофии различных участков альвеолярного гребня, которым проводили костную и мягкотканую пластику с использованием СЖТ, получаемого из ЖТЩ. Клиническое обследование пациентов с получением контрольных рентгенограмм проводили через каждые 2 недели после вмешательства. Через 4 мес после пластики всем пациентам проводили компьютерную томографию для контроля степени заживления костной ткани в области операции. Оценка качества сформированных периимплантных мягких тканей и получение биоптатов для гистологического исследования производились на этапе установки имплантатов через 4–5 мес после мягкотканой пластики. 

Результаты. Комплексная реабилитация была проведена 20 пациентам (18 мужчинам и 2 женщинам; средний возраст пациентов – 43 года), в общей сложности было установлено 92 имплантата. Срок послеоперационного наблюдения составлял от 4 до 42 мес. Процесс заживления протекал без особенностей, болезненные ощущения минимальны. Увеличение объема костной ткани после пластики составило 4–8 мм по ширине и 3–6 мм по высоте. Использование СЖТ позволило получить достаточный объем прикрепленной десны в области имплантатов. Результаты гистологического исследования свидетельствовали о полном замещении жировой ткани трансплантата фиброзной соединительной. 

Выводы. Получение СЖТ из ЖТЩ является простой прогнозируемой манипуляцией, данный трансплантат удобен в обращении. Пластика с использованием СЖТ позволяет обеспечить заживление мягких тканей операционного поля первичным натяжением и увеличить объем прикрепленной десны (СЖТ полностью трансформируется в фиброзную ткань).

Цель. Первичная стабильность дентальных имплантатов, в частности при их установке в области верхней челюсти и немедленном нагружении, считается необходимой. Альтернативой первичной стабильности является вторичная стабилизация, которая может быть достигнута путем установки четырех имплантатов под углом 30º (так называемая схема лечения M-4) в комбинации со стабилизацией с помощью балочного зубного протеза. Если такая методика окажется успешной, возникает вопрос: действительно ли первичная стабильность необходима для немедленного нагружения имплантатов в области верхней челюсти? 

Материалы и методы. Лечение пациентов проводилось по схеме М-4 с установкой имплантатов и их немедленным нагружением, несмотря на нестабильность, как минимум, одного из четырех имплантатов. Нестабильность определялась при моментном усилии установки имплантата (МУ), меньшим 15 Н·см, наличии пальпируемой подвижности и среднего расстояния в 15 мм между имплантатами в переднезаднем направлении. Наблюдение пациентов продолжалось в течение одного года. 

Результаты. Проведено лечение 10 пациентов с установкой 40 имплантатов. Суммарное МУ 4 имплантатов было менее 100 Н·см у половины пациентов; среднее расстояние в переднезаднем направлении составляло 15,6 мм. Спустя один год ни один имплантат не был потерян, уровни кости в области всех имплантатов приблизительно соответствовали значениям уровня на момент операции. Несостоятельности временных и постоянных зубных протезов не отмечено. 

Выводы. Распределение имплантатов по схеме M-4 со средним расстоянием между ними 15 мм в переднезаднем направлении и стабилизацией балочным зубным протезом не требовало высокого МУ всех четырех имплантатов; фактически все исходно подвижные имплантаты стабилизировались и остеоинтегрировались в данных условиях.

Цель данного проспективного клинического исследования заключается в анализе результатов трансплантации костного блока из области наружной косой линии нижней челюсти с использованием инструмента MicroSaw, оценке объема полученного костного блока и определении вероятности возможных осложнений, связанных с данной операцией. 

Материалы и методы. Костные блоки получали из области наружной косой линии нижней челюсти в соответствии с методикой использования инструмента MicroSaw. Костные блоки разрезали на два более тонких блока с помощью алмазного диска по методике расщепленного костного блока (РКБ) для костно-пластических методик. 

Результаты. Всего у 3328 пациентов получено 3874 костных блока из области наружной косой линии нижней челюсти. У 419 пациентов (12,59 %) получение костных блоков осуществляли билатерально, у 127 пациентов (3,82 %) получили более чем один блок из одного и того же участка в течение периода исследования. В 431 случае (11,12 %) для костной пластики потребовался только один блок, поэтому второй был уложен на место для восстановления донорского участка. Средняя продолжительность вмешательства составила 6,5 ± 2,5 мин, средний объем полученного блока составлял 1,9 ± 0,9 см3 (максимум – 4,4 см3). В 168 (4,33 %) случаях произошло обнажение альвеолярного нерва, что привело к сенсорным нарушениям продолжительностью до 6 мес. В 20 случаях (0,5 %) незначительные повреждения нерва привели к гипэстезии или парестезии продолжительностью до одного года у большинства пациентов. Значительных поражений нерва с постоянной потерей чувствительности отмечено не было. У 61 (1,58 %) донорского участка отмечены осложнения первичного заживления, в большинстве случаев у пациентов-курильщиков (80,4 %). Спустя 6–40 мес было осуществлено повторное хирургическое вмешательство для 16 донорских участков, где была выполнена реимплантация, обнаружена хорошо регенерированная и зажившая наружная косая линия. 

Выводы. Данное исследование продемонстрировало, что костные блоки относительно большого объема могут быть получены из области наружной косой линии нижней челюсти с низкой частотой осложнений. Реимплантация половины костного блока обеспечивает возможность полной регенерации донорского участка.

Цель данного исследования заключается в изучении влияния сокращенной методики сверления при установке имплантатов на уровень окружающей их кости альвеолярного гребня. 

Материалы и методы. Двадцати пациентам в дистальных отделах нижней челюсти было установлено 40 имплантатов. Имплантаты (диаметр 4,2, длина 10–11,5 мм) были установлены парами: один имплантат с использованием стандартной методики сверления (последовательность из пяти сверл), второй – с использованием сокращенной методики сверления (последовательность из трех сверл). На все имплантаты спустя 3 мес были установлены формирователи десны, затем одиночные коронки. Анализ уровня кости альвеолярного отростка основывался на рентгенограммах, полученных при установке имплантатов и спустя 3, 6 и 12 мес после установки. Анализ полученных результатов производили с использованием программного обеспечения Image J 1.46r (Национальный институт здоровья). Уровень кости альвеолярного гребня измеряли в миллиметрах с дистальной стороны каждого имплантата. 

Результаты. В течение однолетнего периода наблюдения все имплантаты во всех группах были состоятельны, все пациенты прошли обследование в течение всего периода наблюдения. Продолжительность сверления при установке одного имплантата с использованием сокращенной методики сверления составила 1,03 ± 3,63 мин по сравнению с 1,57 ± 2,88 мин при использовании стандартной методики сверления. Средние значения потери кости альвеолярного гребня спустя один год составили 0,94 ± 0,43 мм для имплантатов, установленных с использованием стандартного протокола, и 0,90 ± 0,33 мм для имплантатов, установленных с использованием сокращенной методики сверления. Статистически достоверных различий отмечено не было. 

Выводы. Использование сокращенной методики сверления снижало продолжительность операции приблизительно на 50 % и не влияло на ремоделирование альвеолярной кости в течение первого года после установки.

Цель. Тип соединения имплантата с абатментом может влиять на структуру окружающей имплантат слизистой, на здоровье пациента и эстетику. Цель данного однолетнего отчета о наблюдениях, являющегося частью пятилетнего клинического исследования, заключалась в изучении ответа окружающей имплантат слизистой при использовании различных типов соединения имплантата с абатментом. 

Материалы и методы. В исследование были включены пациенты, нуждающиеся в имплантации в переднем отделе верхней челюсти. Удаление зубов выполнялось по показаниям с мероприятиями по сохранению альвеолярного гребня или без них, а также после костной пластики гребня. Через 5 мес устанавливали одну из трех различных комбинаций «имплантат – абатмент»: коническое соединение (КС), n = 48; стыковое соединение (СС), n = 49 или соединение со смещением платформы (СП), n = 44. На комбинацию фиксировали временную ортопедическую конструкцию. Спустя 12 недель фиксировали постоянные коронки и в течение первого года осуществляли сбор данных. Структуру окружающей имплантат слизистой и уровни кости оценивали с помощью клинического обследования, фотографий и рентгенограмм. 

Результаты. К концу первого года наблюдения оказались несостоятельными 7 имплантатов СС и 6 имплантатов СП; по 2 участника исследования, которым установили имплантаты СС и СП, выпали из дальнейшего наблюдения, что соответствует коэффициенту выживаемости имплантатов: 100 % (КС), 85,7 % (СС) и 86,4 % (СП) (90,8 % в целом). Спустя один год изменения уровня краевой кости составили: –0,22 мм (КС, P < 0,05), –1,2 мм (СС, P < 0,05) и –1,32 мм (СП, P < 0,05). Стабильность уровня краевой кости (потеря или увеличение уровня кости на ≤ 0,5 мм) была зарегистрирована на уровне 87 % (КС), 8 % (СС) и 27 % (СП). Измерения положений срединно-щечной наивысшей точки десны и десневого сосочка не выявили изменений в положении слизистой оболочки, а также показали увеличение высоты сосочка на 0,2–0,3 мм во всех группах. 

Выводы. Отмечены достоверные различия в потере краевой кости для трех типов соединения имплантатов с абатментами. При обследовании спустя один год изменения положения срединно-щечной наивысшей точки десны или размеров десневого сосочка не были различимы. Долговременное изучение изменений кости и слизистой, окружающих имплантаты с различными типами соединения, продолжается.

Технические осложнения при протезировании с опорой на имплантаты представляют собой значительную проблему в стоматологии. В данной статье представлен клинический случай малоинвазивного восстановления функции имплантата после поломки абатмента из оксида циркония, включая временное протезирование. Ортопедическое лечение осуществлялось в эстетически значимой зоне с помощью цельной, опирающейся на имплантат конструкции с винтовой фиксацией, изготовленной из индивидуализированного абатмента из оксида циркония с непосредственной керамической облицовкой в области верхнего правого центрального резца. Во время примерки конструкции произошла очевидная поломка абатмента в его апикальной части. Первая попытка удаления обломка абатмента привела к поломке инструмента-экстрактора. Для сохранения окружающей имплантат архитектуры мягких тканей в то же посещение была установлена индивидуализированная ортопедическая конструкция с проволочным каркасом, адгезивно фиксированная к соседним зубам. В силу блокирования внутреннего резьбового канала потребовалось изготовление индивидуального шаровидного бора, установленного в дальнейшем внутрь имплантата с помощью скобообразной конструкции из вспомогательного набора, предназначенной для защиты внутренней резьбы имплантата от повреждения. Затем с помощью направляемых конструкцией сверл из вспомогательного набора произведено сверление для удаления обломков абатмента. Резьба внутри имплантата была нарезана вновь, произведено промывание раствором хлоргексидина. Все обломки были удалены без необходимости хирургического вмешательства. Ни присоединительная часть имплантата, ни граница «кость – имплантат» повреждены не были. Пошаговый подход с использованием индивидуального шаровидного бора в комбинации со специальными сверлами из вспомогательного имплантационного набора позволил сохранить имплантат и обеспечить адекватное протезирование пациента новой ортопедической конструкцией.

Цель. Немедленное нагружение имплантатов, установленных при полной адентии верхней челюсти, ранее уже выполнялось и представлено в публикациях. Выраженная резорбция альвеолярного гребня верхней челюсти представляет собой более сложную ситуацию для медицинского коллектива. Таким образом, представляется целесообразным оценить результаты для данного протокола немедленного нагружения имплантатов у пациентов с выраженной атрофией альвеолярного отростка верхней челюсти. В данном исследовании проведена оценка трехлетних результатов дентальной имплантации при немедленной нагрузке в условиях выраженной атрофии верхней челюсти без проведения костной пластики. 

Материалы и методы. В исследовании участвовали пациенты из двух стоматологических центров. Критериями включения были полная адентия и выраженная резорбция верхней челюсти (качество кости 3 и 4, количество – С, D или E по Lekholm и Zarb). Каждому пациенту было установлено 6 имплантатов, на которые в течение 24 ч винтами фиксированы временные ортопедические конструкции. Постоянные конструкции зафиксированы в полости рта спустя 20–24 недели. Для анализа изменений уровня краевой кости в ходе исследования использовались рентгенограммы. 

Результаты. У 51 пациента было установлено 306 имплантатов. К концу трехлетнего срока наблюдения в исследовании осталось 45 пациентов, успешно использовавших свои постоянные протезы. 62 % имплантатов были установлены в кость, количество которой соответствовало C, а качество – 3 или 4; 38 % имплантатов были установлены в кость, количество которой соответствовало D, качество – 3 или 4. 13 имплантатов у шести пациентов были потеряны, что соответствует суммарной трехлетней выживаемости 96 %. Средняя потеря краевой кости в течение первого года составила –0,4 ± 0,8 мм (255 имплантатов); к концу трехлетнего срока она составила –0,6 ± 1,1 мм (253 имплантата). 

Выводы. Данные, полученные в течение первых трех лет данного исследования, продемонстрировали хорошие клинические результаты. Тщательное обследование пациентов и планирование, проводимое медицинским коллективом, могут обеспечить успешные результаты лечения у пациентов с выраженной резорбцией верхней челюсти при полной адентии.

Цель данного ретроспективного исследования заключалась в оценке среднесрочных и долгосрочных клинических результатов дентальной имплантации при немедленном временном протезировании одиночных зубов коронками из акриловой пластмассы с использованием методики с низким моментным усилием установки имплантата (МУ). 

Материалы и методы. 61 пациенту, включенному в исследование, было запланировано удаление одного или нескольких не подлежащих лечению зубов, немедленная установка имплантатов с низким МУ (≤ 25 Н·см) и немедленная фиксация временных коронок. Низкая вращательная стабильность не была противопоказанием для лечения, если одновременно не отсутствовала осевая стабильность. Документировали выживаемость имплантатов и уровни краевой кости. Проведен статистический анализ для выявления возможных корреляций между МУ, возрастом и полом пациентов, размером имплантата и местом его установки, а также потерей краевой кости. 

Результаты. Всего установлено 68 имплантатов. Из них 3 не остеоинтегрировались; один был заменен и на него немедленно была установлена коронка; лечение оказалось успешным на протяжении более пяти лет. Общий коэффициент выживаемости для всех имплантатов составил 95,5 %, они функционировали на протяжении 1,25–9,5 года. Средняя потеря краевой кости для 54 имплантатов, доступных для наблюдения на протяжении минимум 2 лет, составила (0,23 ± 0,60) мм (мезиально) и (0,20 ± 0,72) мм (дистально). В целом 78 % имплантатов продемонстрировали отсутствие потери краевой кости, для 9 % отмечена потеря краевой кости на 0,1–0,5 мм, и для 13 % отмечена потеря краевой кости > 0,5 мм. Достоверных корреляций между различными параметрами, подвергнутыми анализу, и потерей краевой кости, установлено не было. 

Выводы. МУ, составляющее 25 Н·см, представляется более чем достаточным для достижения приемлемых клинических результатов. Очевидно, имеется неправильное представление о том, чтó именно соответствует адекватной первичной стабильности имплантата. Немедленное временное протезирование одиночных зубов с опорой на имплантаты, установленные с относительно низким МУ, может обеспечить приемлемый коэффициент выживаемости и оптимальное сохранение уровней краевой кости по сравнению с общепринятой нормой.

Цель. На примере данной серии клинических случаев проведена оценка тканевого ответа после удаления зуба и немедленной установки имплантата одновременно с пластикой субэпителиальным соединительнотканным трансплантатом (СТТ) и костной пластики в эстетически значимой зоне. Также определен коэффициент успеха имплантации и ответ окружающих имплантат тканей. 

Материалы и методы. У 10 пациентов (4 мужчины, 6 женщин), средний возраст 48 лет (интервал 35–70 лет), было выполнено удаление зубов и немедленное их протезирование с СТТ, а также клинико-рентгенологическая оценка до операции (временнáя точка T0), непосредственно после немедленного протезирования и СТТ (T1), спустя 3 мес (T2), 6 мес (T3) и 12 мес (T4) после операции. Анализ данных проводили с помощью критериев знаковых рангов Фридмана и Вилкоксона при уровне достоверности α = 0,05. 

Результаты. Спустя один год все имплантаты оставались остеоинтегрированными, средняя величина изменений краевой кости составила + 0,10 мм, средняя величина изменения уровня десны с щечной стороны – 0,05 мм. Модифицированный индекс зубного налета продемонстрировал, что пациенты были способны поддерживать хороший уровень гигиены полости рта в течение всего исследования. Показатели папиллярного индекса свидетельствовали, что во временнóй точке Т4 более 50 %-ного папиллярного заполнения наблюдалось в 80 % всех случаев. 

Выводы. Результаты данного исследования серии клинических случаев дают основание предполагать, что кроме высокого процента успеха имплантации и благоприятного тканевого ответа, уровень десны с щечной стороны немедленно установленного после удаления имплантата также может быть сохранен после пластики соединительной тканью, если достигнуто адекватное объемное положение имплантата и произведена трансплантация костной ткани в зазор между имплантатом и постэкстракционной лункой.